— И что же такого интересного будет вечером? — полюбопытствовала я, с удовольствием ныряя в белоснежную прохладу тонкого гладкого шелка сорочки. — Какой-то праздник?

— О, да… Совершенно особенный праздник, — с лукавой улыбкой отозвалась эльфийка. — Вам повезло, что вы попали в Диагон именно сегодня. Такое зрелище не каждый день увидишь. Сегодня предпоследний лунный день месяца Уиннена — день, когда звезды на небе выстраиваются в свадебный венец Перворожденной Богини-матери, прародительницы всех эльфов. В этот день, раз в году, на Буковой Поляне звучит Муинн-ле-Тэнз, Лунный Танец, и под его звуки наши молодые сограждане выбирают себе пару.

— Выбирают себе пару под музыку? — недоверчиво рассмеялась я. — Единственный раз в году? Ничего не скажешь, надежный метод поиска избранника…

— Смейся, смейся, — ничуть не обидевшись, усмехнулась в ответ Торувиэль. — Вот увидишь, как всё это происходит — и всё сама поймешь. А пока — ложись спать.

И с этими словами она вышла из комнаты.

Торувиэль сдержала слово и действительно разбудила меня перед самым закатом, когда солнце уже зависло тяжелым золотым диском над западной частью горизонта. Как ни странно, за эти несколько часов я успела по-настоящему отдохнуть и теперь чувствовала себя вполне бодрой и полной сил — что было, похоже, весьма кстати. Судя по той основательности, с которой эльфийка взялась за мою подготовку к вечернему мероприятию, расслабляться в ближайшем будущем мне было вряд ли суждено. Я даже всерьез испугалась, что Торувиэль, и впрямь, решила показать меня всему Диагону. Перво-наперво эльфийка продемонстрировала мне прекрасное, расшитое серебряным бисером платье из струящегося нежно-зеленого шелка, в которое, по ее словам, она была намерена меня нарядить. Потом мне были продемонстрированы несколько изящных украшений в тон к платью и такие же зеленые туфли на каблуках. Я взирала на все это великолепие со смешанным чувством восхищения и ужаса, то и дело ловя себя на мысли, что за последние несколько лет совершенно отвыкла носить подобные вещи. Тот единственный раз, когда меня одевали во что-то подобное ради торжественной передачи из рук в руки моим — тогда еще будущим — спутникам, можно было смело не считать.

Однако, прежде чем начать надевать на меня всю эту красоту, Торувиэль еще раз окинула меня строгим критическим взором. Ее взгляд медленно прошелся по мне сверху вниз — от взъерошенной после сна макушки до босых ног — после чего снова вернулся к голове. Тонкие, красиво изогнутые брови эльфийки тут же неодобрительно сошлись над переносицей.

— Нужно что-то сделать с твоими волосами, — решительно заявила она.

Я рассеянно провела ладонью по своей короткой вихрастой макушке.

— Сейчас причешу.

Однако Торувиэль только громко фыркнула в ответ.

— Не поможет! Хотя бы потому, что причесывать тут особенно нечего. Для того, чтобы сделать что-нибудь с волосами, моя милая, нужно, для начала, чтобы они были. Ну-ка, давай, займись этим прямо сейчас.

Сообразив, чего именно требует от меня эльфийка, я попыталась было неуверенно возражать:

— Вообще-то, я не планировала этого делать до приезда в Сорбронн…

Однако та одним-единственным резким взмахом руки вмиг отмела все мои аргументы.

— Чепуха. Сколько там уже осталось до того Сорбронна? Вот, и появишься там во всем своем великолепии. Я ведь надеюсь, что ты не собиралась всерьез предстать перед глазами даргов в подобном виде, похожая на общипанного воробья?! Ни одна уважающая себя эльфийка никогда не станет стричь свои волосы выше пояса, а ты, моя милая, как-никак, будешь представлять в Сорбронне клан Тар» Эрроэн. Неужели ты заставишь Норраэль краснеть за тебя перед своими друзьями?

Я в сомнении снова провела ладонью по волосам. Доводы Торувиэль неожиданно показались мне достаточно вескими, и поэтому, вздохнув, я в конце концов покорилась и прикрыла глаза, сосредотачиваясь на восстанавливающем заклинании. Кожу на голове словно тоненько защипало, закололо и защекотало, в затылке и плечах на минуту возникло странное ощущение, словно их укутали теплым пуховым покрывалом…

— Вот! Совсем другое дело, — тут же удовлетворенно заявила эльфийка.

Я открыла глаза и обернулась, отыскивая взглядом собственное отражение в зеркале. Мои, еще недавно такие короткие, волосы снова обрели свою прежнюю, привычную длину, шелковисто укутав плечи и спину пепельно-серым плащом. Глядя на них, я не смогла со вздохом не подумать о том, насколько меньше мороки были с прежней, «походной» прической. Однако Торувиэль, похоже, мой нынешний внешний вид как раз полностью устраивал. Теперь мне было позволено надеть на себя и приготовленный наряд, и украшения, после чего она лично занялась сооружением какой-то хитрой замысловатой укладки на моих волосах.

После того, как все закончилось, я уже трудом узнавала себе в зеркале — настолько большой, на мой взгляд, была разница между старой, привычной мне, Миррой и этой новой, почти незнакомой, девушкой по ту сторону зеркального овала. С того времени, как я в последний раз видела свое отражение в зеркале в подобном торжественном облачении, оно значительно изменилось и повзрослело.

Впрочем, не удивительно. Ведь их разделяли годы.

Глава 25

Муинн-ле-Тэнз

Торувиэль отвела меня на Буковую Поляну в глубине большого красивого парка неподалеку от южной окраины Диагона. Там уже, и правда, было достаточно много народу. Посреди огромного открытого пространства, окруженного молодыми зелеными буками, возвышалось древнее исполинское дерево — бук-великан, распростерший свои могучие ветви высоко над нашими головами наподобие шатра. В его густой зеленой листве, тут и там, словно спустившиеся с неба звезды щедрой россыпью сияли маленькие разноцветные магические светильники. Вокруг необъятного букового ствола полукругом расположились музыканты, как раз сейчас настраивающие свои инструменты. На противоположном краю поляны белел скатертями длинный дубовый стол, уставленный закусками для всех желающих. Неподалеку от нас я заметила Хирата и Грейна. Оба дарга выглядели изрядно отдохнувшими, свежими и полными сил. Более того, рыжеволосый менестрель явно чувствовал себя здесь в своей стихии. Устроившись неподалеку от яркой стайки молодых эльфийских девушек, он расслабленно перебирал струны своего суарилла и что-то негромко напевал, то и дело бросая проникновенные взоры в сторону юных красавиц. Девушки, в свою очередь, то и дело одаривали его мимолетными улыбками и о чем-то тихо перешептывались между собой. Хират наблюдал за всем этим с явным неодобрением.

Из толпы вынырнул Йан и, увидев меня, принялся осторожно пробираться в нашу с Торувиэль сторону. Многие эльфы, как я заметила, обращали внимание на высокого мускулистого парня, провожая его удивленными и заинтересованными взглядами. Некоторые даже перешептывались украдкой, с любопытством косясь на лавирующего в толпе кузнеца.

— Этот юноша — твой друг? — спросила у меня Торувиэль, тоже внимательно рассматривая движущегося в нашу сторону Йана. — Вы ведь пришли в Диагон вместе?

Я молча утвердительно кивнула, увлеченно скользя при этом взглядом по толпе. До сих пор мне не удалось отыскать в ней ни Сева, ни нашего ведьмака.

— Невероятно, — задумчиво произнесла эльфийка. — Какие странные сюрпризы преподносит нам иногда жизнь…

— Ты о чем? — рассеянно поинтересовалась я.

— В этом парне чувствуется кровь древних тахортов, легендарного племени диких кочевников из Элизонских степей, — сказала Торувиэль, по-прежнему не сводя глаз с Йана. — Когда-то тахорты были знамениты своим умением разговаривать на языке животных. В те давние времена они владели огромными табунами степных лошадей и управляли ими с умением, не доступным, увы, никому из ныне живущих. Говорят, будто бы, при желании, они умели так организовать обычное стадо оленей, что те могли действовать в бою не хуже настоящей, хорошо вооруженной кавалерии. До сих пор все считали, будто потомки тахортов сгинули без следа, а вот, гляди ж ты…